Том 4

Энеолит. Бронзовый век (Сибирь)

Историческая значимость освоения человеком бронзовой металлургии на территории Российской Азии состоит в том, что она не только стимулировала подъём производительности труда, но также и обеспечила серийное производство изделий, увеличила возможность выбора наиболее рациональных типологических и технологических стандартов. В бронзовом веке, в отличие от предыдущих историко-археологических периодов, металл стал не просто показателем, а одним из главных условий развития производительных сил, что, в свою очередь, намного повысило темпы роста производства, создало предпосылки для развития ремесла, качественно изменило характер торгово-экономических связей.

В степной и лесостепной зонах Сибири этот подъём выразился в возрастающей популярности пастушеско-земледельческих занятий; на севере лесостепной и на юге таёжной зон — в усилившейся тенденции к становлению многоотраслевого хозяйства, динамично сочетавшего присваивающие промыслы (охоту и рыболовство) и производящие отрасли (пастушество и земледелие); в глубинных таёжных районах и в тундровой зоне — в усовершенствовании традиционных и изобретении новых, более рациональных способов добычи охотничье-рыболовческого продукта.

Особое внимание привлекает уникальный комплекс археологических памятников Южного Зауралья, относимый к синташтинской культуре и известной под именем «Страна Городов». Здесь обнаружено более 20 укреплённых поселений с круглой, овальной или прямоугольной планировкой (наиболее известное из них — Аркаим) и многочисленными следами бронзолитейного производства в жилых помещениях. Особенно интересны встреченные в синташтинских могилах остатки боевых колесниц.

Синташтинская культура по существу не связана с местными культурными традициями и содержит ряд элементов западных и южных культур. По европейским меркам она относится не к раннему, а к среднему этапу бронзового века, однако в Южном Зауралье следует непосредственно за местным энеолитом и эпохально входит в раннебронзовый пласт урало-сибирских культур. Похожая эпохальная асинхронность наблюдается и в других местах Сибири. Так, афанасьевская культура, родственная и одновременная ямной («раннебронзовой») культуре восточноевропейских степей (доживает до рубежа III и II тыс. до н. э.), придя в Алтае-Саянский регион, внедрилась в среду местных неолитических и энеолитических культур.

В Восточном Зауралье и на Западно-Сибирской равнине в 1-ой трети II тыс. до н. э. продолжали сосуществовать три определившиеся ещё в неолите линии этнокультурной преемственности, наиболее выраженные в традиционности орнаментальных комплексов — отступающе-прочерченного, печатно-гребенчатого и гребенчато-ямочного. Среди достаточно изученных «раннебронзовых» культур юга Западно-Сибирской равнины отступающе-прочерченный орнаментальный комплекс занимал главное место в ташковской, гребенчато-ямочный — в одиновской, гребенчатый — в елунинской культурных группах.

Севернее — в низовьях Оби и на восточноуральской стороне Западной Сибири — взаимодействие трёх названных орнаментальных (этнокультурных) традиций шло при повышающемся приоритете печатно-гребенчатого комплекса (сартыньинская культура, полымьятская группа памятников, коптяковская культура); в правобережной части таёжного Обь-Иртышья — при возрастающей роли гребенчато-ямочной орнаментации.

В Прибайкалье продолжает существовать сформировавшаяся ещё в неолите глазковская культура, в погребениях которой (1-я половина I тыс. до н. э.) встречены медные поделки. Западную половину Забайкалья занимает в это время близкая глазковской фофановская группа памятников, восточную — неолитоидная по облику амогалонская группа. Здесь также известны следы металлообработки.

Около рубежа III и II тысячелетий до н. э., к северу от Байкальского региона Восточной Сибири, сформировалась очень обширная по площади (вся нынешняя Якутия и отчасти прилегающие области) и тоже во многом неолитоидная ымыяхтахская культура, длившаяся почти все II тысячелетие до н. э. (в северной части ареала — ещё дольше, вплоть до эпохи железа), а возможно, до более позднего времени.

В полосе, прилегающей к Тихому океану, продолжалось развитие неолитических культур.

Особенно зримо сибирский бронзовый век проявился во 2-ой трети II тыс. до н. э. — прежде всего на территории Западной Сибири, Алтая и Саян. В это время в лесостепном и южнотаёжном Обь-Иртышье, в ареале культур отступающе-прочерченной (отступающе-накольчатой) керамики (логиновская, самусьская, елунинская, кротовская), возникают локальные очаги самусьско-сейминской металлургии, продуцирующие разнообразные бронзовые изделия: богато орнаментированные кельты, копья с вильчатым стержнем, ножи с колоритными фигурными навершиями и другие вещи высочайших типологических и технологических достоинств.

Самусьско-сейминские типы бронзовых изделий появились в уже сложившемся виде и почти сразу же распространились на огромной территории — от Северного Китая до Камско-Окского района и ещё дальше.

Не менее интересна другая культура этого времени — окуневская (Хакасско-Минусинская котловина, прилегающие районы Горного Алтая и Тывы), знаменитая уникальным изобразительным искусством, отзвуки стиля и сюжетов которого прослеживаются вплоть до позднебронзового и скифского времени.

В северных областях Западной Сибири по-прежнему сосуществуют отступающе-прочерченная, печатно-гребенчатая (сартыньинская, варпаульская, ортинская культуры) и гребенчато-ямочная орнаментальные (этнокультурные) традиции. В восточной части таёжного Обь-Иртышья все большую роль играет население с гребенчато-ямочной керамикой. На северо-востоке продолжается ымыяхтахская культура.

В Прибайкалье по-прежнему обитает население глазковской культуры, тоже использующее некоторые бронзовые вещи, скорее всего неместного происхождения. В Западном Забайкалье живут продолжатели фофановской или фофановско-глазковской культурной традиции. В Восточном Забайкалье, в пределах бывшего амогалонского ареала, около середины II тыс. до н. э. начинает складываться дворцовская культура, относимая уже к бронзовому веку.

Около середины II тыс. до н. э. в степной и лесостепной полосе от Урала до Енисея утвердилась андроновская историко-культурная общность, с двумя основными вариантами — алакульским и федоровским. Основная же ее территория уходит в степной Казахстан, а местами вплоть до предгорий Тянь-Шаня.

Около ХIV–ХIII вв. до н. э. начинается массовая миграция федоровского населения на восток — в сторону лесостепного Обь-Иртышья, Алтая и Саян, а затем и на север — в предтаёжные и южнотаёжные районы, что привело к полному исчезновению очагов самусьско-сейминского бронзолитейного производства. Пришельцы-андроновцы принесли на осваиваемые территории совершенно иной бронзолитейный комплекс, иную керамику, иные культы и ритуалы.

В таёжном обь-иртышском и обь-енисейском междуречье почти полностью господствует культура гребенчато-ямочной керамики.

На территории нынешней Якутии продолжается ымыяхтахская культура, а почти весь Российский Дальний Восток, по-прежнему занимают культуры «пережиточного неолита».

Около начала последней четверти II тыс. до н. э. в Восточном Зауралье и на Западно-Сибирской равнине формируются так называемые андроноидные культуры, динамично сочетавшие в своем облике элементы северных (гребенчато-ямочных) и южных (федоровских) этнокультурных и хозяйственных традиций: черкаскульская, сузгунская, еловская, корчажкинская. Черкаскульская явилась, как предполагается, прямым следствием адаптивной трансформации федоровской культуры в условиях подвижки из лесостепи в сторону лесной зоны. Что касается сузгунской и еловской культур, то они, сформировались в результате взаимодействия северных «гребенчато-ямочников» и федоровцев.

В левобережной части Обского бассейна складываются новые культуры (на местной печатно-гребенчатой основе при участии «гребенчато-ямочников»), из которых наиболее изучены лозьвинская и атлымская, испытавшие определенное «андроноидное» влияние.

В Хакасско-Минусинской котловине с ХIII–ХII вв. до н. э. Утверждается карасукская культура, знаменующая наступление новой (постандроновской) карасукской эпохи.

В Прибайкалье на смену во многом энеолитоидным глазковским древностям приходит генетически связанная с ними шиверская группа памятников, начало существования которой принято синхронизировать с началом карасукской эпохи.

В Западном Забайкалье фофановскую группу населения, близкую по ряду признакам глазковцам, сменяют западные пришельцы, оставившие на своих кладбищах своеобразные надмогильные сооружения — херексуры.

В Восточном Забайкалье в это время дворцовская культура бронзового века перерастает в культуру плиточных могил, длившуюся здесь до (или почти до) хуннского времени.

К северу от Байкальского региона продолжает существовать ымыяхтахская культура. На побережьях Берингова и Охотского морей, по-прежнему локализуются «культуры пережиточного неолита». Только в Приморье около ХIII–ХII вв. до н. э. «пережиточный неолит» сменяется бронзовым веком, известным здесь преимущественно по двум соседним культурам — синегайской и лидовской, существующих тут вплоть до железного века.

В таёжном Обь-Иртышье продолжает господствовать гребенчато-ямочная керамика, осложнённая включением в орнаментальное поле некоторых элементов андроновского (точнее андроноидного) декоративного комплекса, особенно заметных в лозьвинской и атлымской посуде. Печатно-гребенчатая орнаментальная традиция во многих районах западносибирской тайги к этому времени почти полностью растворилась в гребенчато-ямочной линии этнокультурной преемственности. Предполагается существование внутри гребенчато-ямочного ареала «островных» включений отдельных групп населения с керамикой, орнаментированной в архаичной отступающе-накольчатой манере, (например, одна из групп керамики молчановской культуры в Нижнем Причулымье).

В лесостепной полосе и на южнотаёжной окраине Западной Сибири формируются постандроновские культуры — межовская, бархатовская, ирменская. Определённую роль в сложении названных культур сыграли усилившиеся влияния на этнокультурную ситуацию в западносибирской лесостепи степных культур Южной Сибири и Казахстана. Так, ирменская культура в лесостепном Обь-Иртышье сформировалась на еловско-корчажкинской основе при участии весьма существенных карасукских воздействий. Карасукская культура,локализовавшаяся в основном в пределах Хакасско-Минусинской котловины, стала в поздний период бронзового века главной законодательницей сибирских культурных «мод», что проявилось, прежде всего, в активном распространении на запад и на восток от Алтае-Саян карасукских бронзовых изделий — ножей, кинжалов, наконечников копий, украшений и т. д. Карасукские бронзы хорошо известны на территории ирменской культуры, в Казахстане, в байкальском регионе и даже на юге Дальнего Востока — в Приморье.

В Байкальском регионе тоже произошли заметные этнокультурные перемены. На территории Прибайкалья глазковские памятники уступили место шиверским, наиболее изученным по материалам Шиверского могильника на Ангаре. Несмотря на ряд отличий шиверских материалов от глазковских, преемственность их представляется вполне реальной.

Фофановскую группу памятников в Западном Забайкалье сменила культура могил-херексуров, ареал которой распространялся и далее на запад — в Алтае-Саянский регион, включая Тыву, Алтай и др. Термин «культура» применительно к могилам-херексурам весьма условен, поскольку учитывает лишь структуру надмогильных сооружений, тогда как вещевой материал в разных местах ареала мог быть далеко не однозначным. В Восточном Забайкалье ранее существовавшая там дворцовская культура перерастает (около ХIII–ХII в. до н. э.) в культуру плиточных могил, уходящую основной частью ареала в сторону Монголии. Любопытно: антропологический тип покойников из плиточных могил принадлежит преимущественно монголоидной расе, тогда как из херексуров — европеоидной.

Южная граница ымыяхтахской культуры отодвинулась к северу, чуть ли не до полярного круга, а большую часть её ареала заняла усть-мильская культура,в пределах которой встречены бронзовые изделия карасукских и раннетагарских форм.

На Дальнем Востоке продолжают существовать синегайская и лидовская культуры бронзового века.