Том 3

Конфессиональный состав населения. Религии народов России

За последние годы в России наступил период религиозного возрождения, возвращение населения к традиционным религиозным ценностям. Масса населения страны осталась верна своим религиозным убеждениям, о чем, в частности, свидетельствуют все объективно проведенные в последнее время опросы общественного мнения, а так же стремление россиян совершать важнейшие религиозные таинства и обряды (например, такие как таинства крещения, миропомазания, причащения и брака у христиан, обряды обрезания и свадебные церемонии у мусульман и иудаистов, похоронные обряды у последователей самых различных религий и т. д.).

Ареалы влияния наиболее многочисленных ветвей мировых религий — православия, ислама, буддизма — охватывают большую часть страны и тесно связаны с географией этносов, исторически придерживающихся этих вероисповеданий. К ним следует добавить традиционные верования (особое место среди которых занимает шаманизм) небольших по численности, но расселенных на огромной территории, коренных народов Севера. Многие аборигенные этносы, в том числе проживающие на Европейской части России и формально принявшие христианство, в своей повседневной жизни опираются на традиционное природопользование, способствующее полному или частичному сохранению домонотеистических культов.

Особое место занимает старообрядчество, объединяющее несколько десятков религиозных направлений, отошедших от официального православия в середине XVII в. Разные его ветви в течение почти двух с половиной столетий избирательно «освоили» обширный ареал расселения восточно-славянских народов. Некоторые ученые считают старообрядчество неотъемлемой частью православной традиции, другие — самостоятельным религиозным направлением, в ряде случаев ставшем основой формирования особых локальных субэтнических общностей.

Две национальные религии — иудаизм и Армянская апостольская церковь —тесно связаны с еврейской и армянской культурными традициями, однако их приверженцы ни в одном регионе России не составляют большинства населения, а их пространственная структура в течение XX в. претерпела серьезные изменения.

Среди религий со «смешанной» географией, связанной, но не ограничивающейся лишь ареалами расселения этносов, традиционно их исповедующих, преобладают ветви христианства, очаги возникновения которых расположены вне Русского государства. В границах современной России они появились или после присоединения территорий с иноконфессиональным населением, или в результате этнических миграций. Некоторые из этих конфессий, в том числе баптизм, адвентизм, пятидесятничество, по мере адаптации к новым условиям, за счет новообращений представителей коренного населения уже вышли за пределы «материнских» народов. Другие (католичество, лютеранство) пытаются это делать сегодня, поскольку размеры польской, латышской, немецкой, финской общин, на которые они традиционно ориентировались в России, постоянно сокращаются.

Ряд религиозных направлений, действующих сегодня в России, «безразличны» к этничности. В большинстве — это относительно новые для страны религиозные течения, которые начали появляться в России лишь во второй половине XX в. Сегодня их число достигает нескольких десятков, однако лишь единицы (Свидетели Иеговы, Общество Сознания Кришны, некоторые харизматические церкви) представляют достаточно многочисленные организации. Одна из причин их успеха — обращение к внутреннему миру отдельного человека, вне зависимости от этнического, культурного окружения и местных традиций. Именно поэтому общество обычно так настороженно относится к новым религиозным направлениям, усматривая в них угрозу своим устоям.

Основные элементы религиозного пространства

Три группы конфессий (христианство, ислам, буддизм) образуют, соответственно, и три «слоя» религиозного пространства современной России. Первый состоит из конфессиональных макрорегионов, в пределах которых преобладающим влиянием пользуется одна из трех ведущих религиозно-культурных традиций — православная, исламская или буддийская. Это — наиболее устойчивые элементы конфессионального пространства, поскольку опираются на традиции крупных этносов, коренного населения целостных историко-культурных регионов.

Ядро каждого макрорегиона образуют территории, где население, исповедующее одну из трех ведущих религий, преобладает. Размеры и сплоченность ядер заметно различаются: для «православной плиты» — это Центр, Север, Северо-Запад Европейской части России и территории, прилегающие к Транссибирской магистрали, в Азиатской части России; для «поволжско-уральской исламской» — Республика Башкортостан, северные и восточные районы РеспубликиТатарстан; для «северо-кавказской исламской» — Республика Дагестан, Чеченская Республика, Республика Ингушетия, Кабардино-Балкарская Республика, Карачаево-Черкеская Республика; для трех «буддийских» — территории Республики Бурятия, Республики Калмыкия, Республики Тыва.

По своим размерам с макрорегинами сопоставимы этнические территории коренных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока (ненцев, хантов, манси, нганасан, долган, селькупов, эвенков, эвенов, чукчей, коряков), народов Сахалина и Нижнего Амура и других. Они освоили и осмыслили родные, в прямом смысле слова «кормящие», ландшафты на языке своей культуры и религиозных верований, выстроив собственную целостную картину мира. Некоторые территории коренные народы выделяют в качестве особых сакральных ландшафтов, функции которых могут быть различны: места погребения, поклонения предкам, духам-покровителям или особые резерваты для сохранения ценных видов флоры и фауны.

Конфессиональные макрорегионы не замыкаются в государственных границах. Православная — простирается за пределы России на Украину, в Белоруссию, Молдавию, Грузию. Оба ареала российского ислама можно рассматривать как северные выступы единой исламской цивилизации, имеющие отличительные особенности. Вытянутый вдоль Большого Кавказского хребта очень мозаичный с этно-лингвистической точки зрения Северо-Кавказский ареал через Азербайджан непосредственно смыкается с переднеазиатским исламом. Более однородный тюркоязычный Поволжско-Уральский ареал тяготеет к среднеазиатскому исламу. Хотя здесь и проживает большая часть российских мусульман, пока он напоминает «остров», окруженный менее исламизированными территориями. Регионы российского буддизма — это части разобщенной центральноазиатской буддийской цивилизации, которая в конце XX в. вновь стремится восстановить внутренние связи. Наконец, традиционные религии коренных малочисленных народов Российского Севера во многом перекликаются с верованиями других аборигенных этносов северной циркумполярной области.

В местах соприкосновения конфессиональных макрорегионов возникают контактные зоны, ширина и устойчивость которых зависят от разных факторов. С одной стороны, они могут усиливаться административными границами и физико-географическими рубежами, в особенности, трудно преодолимыми горными хребтами. В то же время, если представители крупных этно-конфессиональных групп мирно сосуществуют на одной, свободно проницаемой территории, то граница между ними может со временем размываться.

В советский период в результате миграций из сельской местности в города, переселений горских народов на равнину, увеличения числа межэтнических браков это происходило на исламо-христианском пограничье. Сегодня же в связи с усилением межэтнических противоречий и оттоком русскоязычных жителей из районов с коренным исламским населением, конфессиональные границы в перспективе обещают вновь стать более четкими, а сильное отставание православных народов по уровню естественного прироста привести к расширению сферы влияния исламской традиции на Северном Кавказе и в Поволжье. Менее интенсивные, но аналогичные процессы во второй половине XX в. были характерны и для буддийско-христианского пограничья. После распада СССР за границей осталась зона, разделяющая сферы влияния западного и восточного христианства. Однако вновь обострившееся в 1990-х гг. противостояние православных и католиков восточного обряда на Западной Украине негативно влияет на отношение к католичеству в самой России.

Следующий «слой» религиозного пространства образуют районы распространения конфессий, приверженцы которых не составляя большинства населения обширных регионов, расселены ареалами, в пределах которых концентрируются в отдельных административных районах, сельских округах или населенных пунктах. География таких конфессий может относительно быстро изменяться под давлением инокультурного окружения, особенно усиливающемся в периоды политических потрясений и экономических кризисов.

Например, лютеранские общины восстанавливаются как в «старых» ареалах, на Северо-Западе, в Поволжье, так и в новых, сформировавшихся в советский период на юге Западной Сибири. Ареал баптизма в России также состоит из нескольких частей: во-первых, Северный Кавказ и приграничные с Украиной районы, куда первые ростки этого вероисповедания в середине XIX в. принесли с собой немецкие колонисты; во-вторых, сложившиеся ранее регионы расселения российских немцев, где ему удалось потеснить лютеранство и меннонитство; наконец, черноземные губернии, где «обрусевший» баптизм широко распространился в 1870–1890-х гг. в русскоязычной крестьянской среде.

Особое положение занимают города, превратившиеся в XX в. в особые элементы религиозного пространства, подобно многочисленным вкраплениям, пронизавшим ареалы распространения ведущих конфессий. В начале века лишь в крупных административных и торговых центрах действовали общины традиционных, «дозволяемых» властями, вероисповеданий: католические, лютеранские, армяно-григорианские, иудаистские. Интенсивная урбанизация в советский период привела к резкому росту числа городов, многие из которых, особенно в районах нового освоения, были совершенно оторваны от религиозной культуры. Именно поэтому с конца 1980-х гг. российские города стали местом острой конкуренции традиционных и новых харизматических, вневероисповедных форм религии.

Перечень представленных в городах религиозных течений по сравнению с окружающей сельской местностью намного шире, а его пестрота определяется, прежде всего, размером поселения. Ведущие религиозные центры страны — Москва и Санкт-Петербург, где, соответственно, зарегистрированы около 900 и 400 общин более 40 религиозных направлений. Быстрый рост управленческих структур религиозных объединений также способствует увеличению числа представленных в городах конфессий. Сегодня количество только общероссийских религиозных центров, перевалило за семьдесят, а на уровне регионов действует ещё несколько сот конфессиональных административных структур — епархий разных христианских церквей, мусульманских духовных управлений и мухтасибатов, региональных центров протестантских деноминаций и т. д.

В результате интенсивных миграций, вызванных социально-экономическим кризисом и вооруженными конфликтами на постсоветском пространстве, в крупных российских городах быстро растут некоторые традиционные этно-конфессиональные общины. Например, в Москве число потенциальных мусульман, составлявших в 1989 г. около 200 тыс. чел., за последнее десятилетие по неофициальным данным увеличилось в три-четыре раза, а 45-тысячная армянская община выросла почти в два раза. В южных регионах межэтнические границы все сильнее проявляются в городах. На Северном Кавказе примеры сегрегированного расселения различных этнических групп, при котором религиозные различия усиливают социальную и имущественную дифференциацию населения, уже перестали быть единичными.

Этапы формирования религиозного пространства

В более чем тысячелетней истории Российского религиозного пространства можно выделить несколько основных периодов, каждый из которых привнес в духовную жизнь страны новые элементы и заметно изменил положение ведущих религиозно-культурных традиций.

Домонотеистическая эпоха напоминает о себе обрядами и традициями, органично вошедшими в культовую практику пришедших на смену мировых религий. Народные праздники, отмечавшие важные этапы годового природно-сельскохозяйственного цикла, были включены в православный календарь. Культ предков, пережитки которого сохранились у мусульман Северного Кавказа, сочетание шаманской обрядности с тибетским буддизмом у бурят и тувинцев, превратились в отличительные особенности религиозной жизни местных исламских и буддийских общин.

Вытеснение языческих верований с территории, занятой древнерусскими племенами, началось в конце X в. Даже обновленный дружинный культ Перуна уже не мог удовлетворить правящую элиту молодого государства, вставшего на путь централизации и стремившегося на равных вести дела с Византией и Западной Европой. Крещение князя Владимира в 988 г. и последовавшее за этим официальное введение «сверху» христианства восточного обряда завершили поиск древнерусской державой нового вероисповедания. Однако на протяжении ещё, по крайней мере, полутора веков, пока не прошла естественная смена поколений, православная традиция оставалась религией верхнего слоя общества, сосуществуя с дохристианскими верованиями.

Период становления русского православия совпал с движением за самоопределение страны, которая со временем стала рассматривать себя как единственную хранительницу истинного христианства. С момента провозглашения независимости в 1448 г. и до середины XVII в. русская митрополия развивалась обособленно. Во времена «святой Руси», в XIII–XV вв., православное мироощущение, отдающее предпочтение эмоционально-образному, а не рациональному способу познания мира, стало одним из ключевых элементов самосознания формировавшегося русского этноса.

Этот период отмечен активной и наиболее успешной за всю историю Русской церкви миссионерской деятельностью, первые волны которой, подкрепленные монастырской колонизацией, были направлены на север и северо-восток страны. В течение XIV–XV вв. христианство приняли некоторые финно-угорские и самодийские народы (коми-пермяки, коми-зыряне, ненцы, саамы), попавших в сферу влияния молодого Русского государства. Крещение мордвы и удмуртов, планомерно осуществлявшееся уже в XVII–XVIII вв., оказалось незавершенным. Наиболее полно дохристианские верования удалось сохранить марийцам, которых принудительно перевели в православие лишь в 1740–1760-х гг. Поэтому этот этнос нередко называют «последним языческим народом Европы».

В середине XVI в. «моноправославный»* этап развития российского религиозного пространства, завершился, и в дальнейшем, по мере расширения границ Русского государства, в его составе один за одним стали появляться уже сформировавшиеся очаги мировых религий — ислама и буддизма. Во второй половине XVI в. были присоединены территории Казанского и Астраханского ханств, Ногайской орды, а в конце столетия — Сибирского ханства. В Среднем Поволжье ислам появился ещё до крещения Руси. Волжская Булгария приняла его в 992 г., а в XIII–XIV вв. это вероисповедание распространилось среди монгольских завоевателей. Мусульманское населения региона стало первым значительным по численности, компактно расселенным религиозным меньшинством, которое Россия, несмотря на все усилия, оказалась не в состоянии полностью ассимилировать.

В середине XVII в. в пределах Русского государства появляется первый буддийский этнос — калмыки — осевшие на правобережье Волги после длительной миграции из Западной Монголии. В 1689 г. к России было присоединено Забайкалье, коренное население которого, восточные буряты, поддерживавшие тесные контакты с Монголией и Китаем, уже приняли буддизм.

Включение очагов распространения мировых религий продолжалось в XIX–XX вв. В результате Кавказской войны в 1859 г. был присоединен Северный Кавказ, и на юге империи появился второй крупный ареал ислама, проникшего в Дагестан ещё в ходе арабских завоеваний в VII–VIII вв. Однако исламизация северо-кавказских народов из-за этно-конфессиональной раздробленности региона продолжалась до начала XIX в. В восточной части Северного Кавказа мусульманство утвердилось в XVI в., после его принятия вайнахами. Этносы абхазо-адыгской и тюркской групп, расселенные в западной части региона, долгое время находившейся под влиянием Византии, до середины XV в. придерживались традиционных и христианских верований. Ислам начал проникать сюда в XIII–XIV вв. из Золотой Орды, а окончательно был принят под давлением Османской империи и Крымского ханства в XVII–XVIII вв.

Единственным исключением являются осетины, представители иранской группы индоевропейской языковой семьи, ареал расселения которых рассекает северо-кавказский очаг ислама пополам. Большая их часть придерживается христианства, сохранившегося благодаря тесным связям с православной Грузией и усилиям русских миссионеров.

Последним из очагов мировых религий в составе России оказался тувинский ареал буддизма. На территории Тувы, в 1944 г. присоединенной к СССР, он стал укореняться с XVII в., а окончательное был принят в 1753 г. Тува или Урянхайский край, территория, со всех сторон зажатая горными хребтами, с 1757 по 1911 г. находилась в зависимости от Китая, а с 1914 г. — под протекторатом России. В 1921 г. была провозглашена Тувинская народная республика, просуществовавшая до 1944 г.

В 1945 г. в состав РСФСР вошла территория Восточной Пруссии, где преобладало лютеранство. Однако депортация большей части местных жителей и заселение освободившихся территорий русскоязычным населением, привело к закрытию всех кирх. Вплоть до начала 1990-х гг. в Калининградской области не было ни одной официально зарегистрированной религиозной общины.

К концу XVII в. в составе Российской империи оказались обширные территории, заселенные аборигенами, среди которых были распространены родоплеменные верования и шаманизм. Христианизация азиатских народов растянулась почти на два столетия. Наиболее успешно она прошла на юге Сибири, где удалось обратить в православие некоторые крупные этносы, постепенно перешедшие к оседлому образу жизни — алтайцев, хакасов, западных бурят, якутов. Однако преобладающей религиозно-культурной традицией в этом регионе православие стало лишь с увеличением доли русскоязычного населения.

Начало имперского этапа в развитии религиозного пространства связано с реформами Петра I. Он не только поставил Русскую церковь под контроль государства, отменив патриаршество и введя в 1721 г. синодальное управление, но и открыл эпоху территориальной экспансии России на запад, за счет присоединения земель, население которых принадлежало к другим ветвям христианства. К России были присоединены территории с лютеранским (Ингерманландия, Лифляндия в 1721 г., Курляндия в 1795 г., Финляндия в 1809 г.) и католическим (Литва в 1795 г., Польша в 1815 г.) населением. Кроме того, в 1828 г. в состав Российской империи вошло Эриванское ханство, коренные жители которого, армяне, в основном, придерживались близкого к православию монофизитства.

Большая часть этих территорий после распада СССР оказалась за пределами современной России, однако значительные по численности группы «иноверцев» в результате вынужденных или принудительных миграций оказались во внутренних губерниях страны. К ним необходимо добавить немецких колонистов, несколькими волнами (в 1764–1774 гг., 1803–1823 гг., 1855–1870 гг.) добровольно переехавших в Россию и расселившихся в поволжских и причерноморских губерниях. В советский период в результате депортаций и принудительных переселений 1930–1940-х гг. дореволюционные районы расселения российских немцев, поляков, прибалтийских народов значительно расширились.

В результате, в пределах современной России сложилось несколько ареалов распространения лютеранства: в Ленинградской области и в Республике Карелия, где проживают потомки финнов-ингерманландцев, эстонцы, латыши; в Саратовской, Волгоградской областях, на месте «старых» немецких колоний; в Омской, Новосибирской, Кемеровской областях, в Алтайском и Красноярском краях, в районах расселения российских немцев. Католические общины вне Москвы и Санкт-Петербурга быстрее всего возродились в регионах проживания потомков ссыльных или депортированных поляков и немцев, составляющих основу католической общины России — в Среднем Поволжье, Омской, Кемеровской, Томской областях, Алтайском и Красноярском краях. Позиции Армянской апостольской церкви сильны на юге России, в ареалах расселения армян, возникших в результате вынужденных миграций XVIII–XIX вв. Наиболее крупные из них — Новонахичевань, уже поглощенная Ростовом-на-Дону, южные и причерноморские районы Кубани, предгорная зона Ставропольского края.

Дореволюционная география иудаизма была тесно связана с многочисленной еврейской диаспорой, оказавшейся в пределах Российской империи после раздела в 1772–1775 гг. Речи Посполитой и присоединения территории Белоруссии и правобережной Украины. В 1791 г. расселение евреев, не принявших христианство, было ограничено чертой оседлости, несколько смягченной в 1860-х гг. Она проходила вдоль современной западной границы России, отклоняясь к северу и к востоку лишь в трех местах, захватывая южные районы нынешней Псковской области, а также западные районы Брянской и Смоленской областей. До Второй мировой войны там ещё сохранялись «сельские» ареалы иудаизма. Ещё один яркий район распространения этого вероисповедания появился в России в XIX в., после присоединения южного Дагестана, где проживают таты, небольшой народ иранской языковой группы, часть которого исповедует иудаизм.

Начиная с середины XVII в. неотъемлемой частью религиозного пространства страны становятся сектантские и оппозиционные религиозные течения. Первым возникло старообрядчество. Оно откололось от Русской церкви, которая после длительного периода автаркии стала претендовать на лидерство в православном мире. Предпринятая патриархом Никоном реформа по исправлению в соответствии с греческими образцами богослужебных текстов и обрядов натолкнулась на сопротивление со стороны части паствы, воспитанной в духе «уставного благочестия».

Основные ареалы распространения гонимой «старой веры» в XVII–начале XVIII вв. располагались в периферийных и пограничных районах: Поморье на севере, Стародубье и Ветка на западе, Керженские леса в Нижегородском Заволжье, Урал на границе освоенной части страны. Только во второй половине XVIII в., в период царствования Екатерины II, благодаря накопленным богатствам, активной торговой и предпринимательской деятельности, наконец, участию в ликвидации эпидемии чумы 1770 г., старообрядцам удалось легализовать свои общины в Москве и соседних губерниях.

Вслед за старообрядчеством в южных губерниях России с конца XVII в. стало быстро распространяться русское сектантство, исходной социальной базой которого была постепенно расслаивающаяся крестьянская община. За христоверами (хлыстами) последовали субботники (конец XVII в.), скопцы (1772), и «духовные христиане» — молокане (1765) и духоборцы (1780-е гг.). Наиболее крупными ареалами русского сектантства был Северный Кавказ, черноземные губернии и Среднее Поволжье. Часть сектантов в XIX в. была выселена в Закавказье и Азиатскую Россию. В 1859 г. началась молоканская, преимущественно добровольная колонизация Амурского края.

Во второй половине XIX в. наряду с русским широкое распространение получают новые протестантские направления сектантства. Их идеи проникали в Россию или с помощью иностранных миссионеров через города северо-запада, прежде всего Санкт-Петербург (евангельские христиане), или благодаря немецким колонистам, оседавшим в причерноморских и северокавказских губерниях (штундизм, баптизм, адвентизм). За счет активной миссионерской деятельности протестантские секты к началу XX в. получили широкое распространение как среди российских немцев, так и русскоязычного населения. Они не только вытесняли русское сектантство в его традиционных ареалах, но и постепенно осваивали города центральной России.

В 1910–1930-е гг. к ним добавились пятидесятники, первые общины которых появились в северо-западных районах России, а затем на юге и востоке Украины. Гонения и высылки представителей этого вероисповедания в 1940–1960-х гг. способствовали распространению пятидесятничества по всей территории СССР. В настоящее время крупные объединения общин баптистов, адвентистов, пятидесятников фактически превратились в организации церковного типа.

Современный этап развития российского религиозного пространства противоречив. С одной стороны, в XX в. оно сохранило свой рисунок благодаря стабильности ареалов расселения этносов, принадлежащих к трем ведущим религиозно-культурным традициям, а сдвиги в ареалах коснулись, в основном, религиозных меньшинств.

В то же время, в постсоветский период в условиях религиозной свободы темпы и характер возрождения у ведущих конфессий сильно отличались. Среди этнических мусульман доля активных верующих оказалась значительно больше, чем среди православных. Этнические православные составляли в 1989 г. более 85% населения России. Большая их часть принадлежала к трем этно-лигвистическим группам: восточно-славянской (более 95%), финно-угорской и тюркской (по 2%). В 1989 г. в России насчитывалось около 12 млн этнических мусульман, а в середине 1990-х гг. их число, по мнению экспертов, перевалило за 20 млн. Большая часть российских мусульман принадлежала к трем этно-лигвистическим группам: тюркской (около 73%), нахско-дагестанской (22%), абхазо-адыгской (5%). В советский период мусульманская традиция сохранялась прежде всего в виде «бытового», народного ислама, опиравшегося на обычное право (адат), что позволило ей быстро восстановить свое влияние в традиционных ареалах. Например, в Республике Дагестан сегодня мечеть существует в каждом квартале, в каждой деревне. В городах, где компактно проживает исламское население, начинают возрождаться махалля, квартальные системы самоуправления, объединявшие прихожан ближайшей мечети. В Казани первая махалля, которая стремится не просто контролировать соблюдение морально-религиозных норм, но и занимается вопросами образования и досуга своих членов, создана вокруг мечети Марджани.

В настоящее время на территории России по числу общин ислам лидирует в восьми национальных республиках, буддизм — в трех, православие уверено опережает другие вероисповедания в центре Европейской части России и на Среднем Урале. В преимущественно русскоязычных регионах Среднего и Нижнего Поволжья, на Северном Кавказе ислам и протестантизм сегодня серьезно конкурируют с православием. Взятые в сумме протестантские общины вышли на первое место ещё в двенадцати регионах, быстро опередив Русскую Православную Церковь там, где православные традиции слабо укоренены — в Сибири и Дальнем Востоке.

За последние десять лет слились взаимно дополняющие друг друга традиционные этнические и «русские» ареалы протестантизма. Ещё более «цементируют» общее протестантское пространство относительно новые для России харизматические, методистские, евангелические церкви, повсеместно развертывающие свою деятельность в городах.

Социально-экономические потрясения XX в. и вызванные ими этнические миграции привели к принципиальным изменениям в географии некоторых конфессий. Реликтовый характер носят сегодня многие направления старообрядчества, ареалы распространения которых постепенно размываются. Хотя отдельные общины есть во многих регионах, компактно расселенные группы старообрядцев сохранились лишь в отдаленных районах Урала, Забайкалья, Алтая, на западе Брянской области, в Нижегородском Заволжье, на Севере Европейской части России.

Снятие черты оседлости, трагические события Второй мировой войны, практически уничтожили сельские ареалы российского иудаизма. Наконец, еврейская эмиграция, сократившая численность этой этнической группы в России в два раза, ограничила географию иудаизма крупными городами, на фоне которых выделяются города Москва и Санкт-Петербург. Даже восстанавливающийся на западе Смоленской области центр Любавичских хасидов, имеет мемориальный характер, поскольку сегодня там проживает почти исключительно русскоязычное население.

В то же время расширяется, в первую очередь, на Северном Кавказе, зона влияния Армянской апостольской церкви. Этот процесс особенно усилился после начала армяно-азербайджанского конфликта. За десять лет в структуре расселения российских армян значительно увеличилась доля Москвы и регионов Центра, а статус Новонахичеванской епархии, действующей на территории России, заметно вырос.

После 1985 г. в пределы России стали легко проникать новые формы религии — харизматические, сциентисткие учения и секты. Хорошие финансовые возможности, помощь из-за рубежа, активный, порой навязчивый прозелитизм, позволяют им быстро преодолевать расстояния, легко адаптироваться к новым условиям и социальным группам.

На фоне относительной внешней стабильности конфессиональных плит в XX в. происходило постепенное изменение их внутренней структуры, связанное со сдвигом пропорций расселения приверженцев православия и мусульманства.

В традиционных ареалах российского ислама, по-прежнему, сосредоточена основная часть этнических мусульман: в Поволжско-Уральском — около 55%, в Северо-Кавказском — 28%. Наибольшие изменения произошли в Западной Сибири, доля которой за сто лет увеличилась с 3 до 6%: существовавшая там ещё с XVI  в. мусульманская «диаспора» заметно укрепилась за счет миграции в нефтедобывающие и приграничные с Казахстаном районы. Заметно выросло число мусульман, проживающих в крупных городах русскоязычных регионов России.

В советский период, в связи с индустриализацией и освоением минерально-сырьевых ресурсов произошел заметный сдвиг населения России в южные и восточные районы страны — на Северный Кавказ, Урал, в Сибирь и на Дальний Восток, — который в первую очередь коснулся потенциальных приверженцев православия. Особенно ощутимо падение относительного веса по числу этнических православных в Верхнем Поволжье, Прикамье, в сельских районах Севера в Европейской части России.

До начала 1990-х гг. Русская Православная Церковь была лишена возможности корректировать свою территориальную структуру. Зона с максимальной плотностью приходов в Европейской части России в настоящее время протягивается от Псковской области через Тверскую и Ярославскую на юг к Рязанской области и к Республике Мордовия. Свои позиции по доле приходов сохранило Среднее и Нижнее Поволжье, значительно увеличили свой вес Северный Кавказ, Урал, а также города Москва и Санкт-Петербург. Хотя в столицах и было уничтожено до половины церквей, тем не менее, сохранилось значительное число культовых зданий, которые сегодня открываются вне какой-либо связи с реальной религиозностью местных жителей.

В зоне преобладания православной традиции, значительно беднее стало приходское пространство, которое раньше охватывало не только «малую зону» (храм, колокольня, жилые постройки для причта и некрополь в церковной ограде), но и «большую». Она образовывалась сооружениями и знаками (приписные храмы часовни, памятные и обетные кресты, особенно популярные на Русском Севере), рассеянными по всей территории, где проживали и трудились прихожане, и выделявшими все важные и ценные элементы окружающего ландшафта — родники и колодцы, заповедные рощи. Сегодня сакральная топография городских и сельских ландшафтов лишь начинает восстанавливаться.

Произошедший сдвиг в географии расселения паствы создал для Русской Православной Церкви серьезную проблему: возник разрыв между историческим ядром русского православия, имеющим богатую культовую «инфраструктуру» (храмы, монастыри и святыни, духовные учебные заведения), и плотно заселенными, но относительно бедными традициями, южными и восточными епархиями. Именно эти части православного ареала испытывают наибольшее давление других конфессий.